Новый мир. Конец эпохи [СИ] - Елена Власова

Мужчина наклонился и поставил на стол бутылку газировки. Илья, увидев ее, пискнул от восторга и тут же сел обратно за стол. Я последовала его примеру, чувствуя, как радость заполняет душу. И было отчего.

Живя в убежище, я потихоньку начала отвыкать от подобной пищи. Только в дороге, когда мы бессовестно грабили придорожные магазинчики, я могла урвать вредной еды, в гарнизоне же мы все питались в столовке. Там нам готовили из деревенских продуктов и консервов. Никаких сладостей, лимонада и чипсов нам не полагалось.

Лишь изредка в магазине у Максимовны можно было урвать этот редкий товар, а еще самогонку. Лекс не приветствовал алкоголь и вредную пищу в гарнизоне, так что торговать ими приходилось из-под полы, и всякие вкусняхи, привозимые из экспедиций, моментально расходились среди своих.

Мы с Попрыгунчиком переглянулись и не сговариваясь напали на бутылку. Налив себе полный стакан, я выпила его залпом. В горле сразу же запершило, но мне было плевать. Я схватила пачку чипсов и с удовольствием стала ее поедать. Илья не отставал. Он радовался как ребенок, то и дело хватая все, до чего мог дотянуться.

Герман смотрел на нас со снисхождением, то и дело хмыкая, а потом встал и пошел к духовке. Открыв ее, мужчина достал куски запеченного мяса, приправленные специями и соусом, и разложил их по тарелкам. Аромат, исходивший от блюда, был божественным, но пробовать его мне совсем не хотелось. В голове то и дело всплывал образ собаки Темыча.

“Блин, Бобик… Интересно, как он там? Надеюсь, оклемался. Если нет, Темыч нас точно найдет и на куски порвет за свою собаку!” — подумала я, чувствуя, как улыбка сползает с моего лица.

— Жень, все хорошо? — участливо поинтересовался Гера, заметив, как изменилось мое настроение.

— Да, все нормально.

— Тогда налетай! Смотри, Илья все уже съел!

Я посмотрела на парня. Действительно, Попрыгунчик успел умять свою порцию и теперь засматривался на мою.

— Хочешь? — тихо спросила я.

Долго Илью уламывать не пришлось. Он сразу схватил мою тарелку и буквально за пару минут ее опустошил. Мы с Герой и слова сказать не успели.

— Вот это здоровый аппетит! — хмыкнув, произнес хозяин дома, вот только глаза его почему-то недобро сверкнули.

Однако буквально через секунду мужчина снова улыбался и весь оставшийся вечер развлекал нас, травил анекдоты, рассказывал смешные истории. Время от времени Герман спрашивал о нашей жизни в гарнизоне. Но когда я попросила рассказать о его собственной, мужчина почему-то замялся и быстро сменил тему.

Вечер пролетел незаметно, и если раньше Гера казался мне странным и опасным, то теперь я считала иначе.

“А ведь из него мог бы получиться неплохой союзник!” — думала я, глядя, как хорошо мужчина ладит с Ильей.

Мальчишка улыбался, что-то весело бубнил, но вскоре стал клевать носом. Я прекрасно понимала его. Это был тяжелый день, и все мы сильно устали. Вскоре Илья начал засыпать на ходу, так что нам с Герой пришлось тащить его в спальню.

Мы бросили парня на кровать, предварительно стянув с него обувь и верхнюю одежду. Я не хотела оставлять Попрыгунчика одного, но мужчина заверил меня, что окна закрыты на ключ, к тому же они очень прочные, так что Илья не сможет сигануть с высотки при всем желании. Я расслабилась, и мы снова пошли на кухню.

— Жень? — вкрадчиво спросил Гера, когда мы остались наедине.

— Да?

— Может, все-таки выпьешь?

— Нет. У меня от алкоголя одни проблемы.

— Да ты что!

— Ага. Последний раз, когда я имел с ним дело, до дома меня тащил наш глава. Я потом несколько дней сидел взаперти: боялся ему на глаза попасться. А после кто-то про меня слух пустил, что я алкаш и вообще нехороший человек. Знаешь, как это неприятно, когда на тебя вешают ярлыки и потом при каждом удобном случае демонстрируют свое презрение?

— Знаю. Тебе непросто пришлось. Я, как никто другой, понимаю тебя и вижу гораздо больше, чем ты думаешь, — тихо произнес Герман, а потом вдруг выдал: — Жень, скажи, ты когда-нибудь подвергался насилию?

От услышанного у меня отвисла челюсть. Конечно, с Марком у нас бывало всякое, и я бы не назвала это насилием. Наверное. Но травм как таковых же не было! Хотя Лекс тоже говорил что-то о моем странном поведении и затравленном взгляде…

— Что-то было ведь, так? — не унимался Герман, отчего мне захотелось его ударить.

Я вдруг подумала, что, даже если что-то и было, ему какое до этого дело? Чего он лезет? Неужели думает, что я вот так запросто открою душу практически незнакомому человеку?

Настроение тут же испортилось. Мне захотелось побыстрее закончить этот неприятный разговор, поэтому я встала и твердо сказала:

— Гера, спасибо за все, но я устал и хочу спать.

— Стой, ты куда? — растерянно спросил мужчина, явно не ожидая от меня такой реакции.

— Пойду к Илье. Спокойной ночи.

— Подожди, я ведь для тебя другую спальню приготовил! Пойдем покажу. Зачем вам вместе ютиться?

Услышав слова Германа, я напряглась.

— В смысле? В комнате Ильи кровать как полигон! Там еще пятерым места хватит. Так что я лучше останусь с ним. Заодно прослежу, чтобы он хорошо себя вел. Помнишь, я говорил, что мы плохо голоса переносим? Так это правда! Вдруг он из комнаты куда-нибудь рванет! Потом ищи его.

Мужчина нахмурился и хотел что-то сказать, но потом передумал и кивнул мне, и я тут же умчалась к Попрыгунчику. Моя паранойя вернулась, и теперь Гера не казался мне таким уж славным парнем.

Я пулей промчалась по пентхаусу, а оказавшись в комнате Ильи, плотно прикрыла за собой дверь и для верности еще подперла ее тумбой. Слова Геры никак не шли из головы, тревожное чувство не отпускало ни на минуту. Около часа я металась по комнате, не в силах уснуть, но потом все-таки прилегла рядом с мирно посапывающим Ильей и вырубилась.

Я проснулась от странного чувства. Мне показалось, что меня кто-то осторожно трогает, но это было невозможно. Я надежно заперла дверь.

“Блин, неужели Илья? Вот мелкий извращенец!” — мелькнуло в голове. Я решила притвориться, что сплю, а потом в самый неожиданный момент поймать засранца за руку и накостылять